Николай фон Крейтор

История США—это история постоянно и неуклонно передвигающейся границы Фредерик Джаксон Тэрнер(1)

В своей книге «Разрушение разума» выдающийся венгерский философ Дьердь Лукач следующим образом охарактеризовал роль США в мире по завершении второй мировой войны:

“В этот послевоенный период, Соединенные Штаты завоевали позицию главной силы империалистической реакции в мире, заняв позицию нацисткой Германии в прошлом... Господствующий класс этой страны сумел, в особенности во время империалистической эры, сохранить внешние демократические формы столь успешно, что США удалось при помощи демократически легитимных методов установить диктатуру монополистического капитализма так же успешно, как это удалось Гитлеру при помощи средств тирана... И эта так называемая демократия сумела осуществить все, к чему стремился Гитлер.”(2)

К подобным же выводам пришел и известный английский историк Арнольд Тойнби, придерживающийся консервативных политических взглядов, но к концу жизни ставшим одним из ведущих критиков преступной колониальной войны США против Вьетнама.

Тойнби подчеркивал не только, что история США, в особенности после первой мировой войны, олицетворяет перманентную контрреволюцию в мире, но и утверждал, что сама национальная идея Америки является антитезой идеи Просвещения и что историческое развитие и экспансионизм США являются глобальной империалистической оппозицией против истории и идеи исторического прогресса. В частности Тойнби сравнивал Американскую империю с Римской империей в прошлом:

«Америка сегодня является ударной силой международного контрреволюционного  движения в защиту привилегий господствующих классов. Сегодня Американская империя заняла позицию аналогичную позиции Римской империи в далеком прошлом. Древний Рим всегда поддерживал богатых против бедных во всех территориях которых он завоевывал, а поскольку бедные всегда были более многочисленнее богатых, политика Рима покоилась на постулатах неравенства, несправедливости и как можно меньшего счастья для большинства. Решение Америки перенять роль Рима являлось совершенно преднамеренным»(3).

ДОКТРИНА «ОТКРЫТЫХ ДВЕРЕЙ»

В конце ХIХ века наступил решающий переход в политической истории  американской империи—завоевав и поставив под свое полное господство все Западное полушарие, американский империализм устремился за пределы своего геополитического пространства Нового мира, превратившись в глобальный мировой империализм. Подчинив себе Американский континент, США принялись за установление своего господства за пределами Западного полушария. Из географически ограниченной континентальной империи США начали превращаться в глобальную мировую империю экономического контроля, политической гегемонии и решающего перевеса силы США в мире, далеко превосходившую все мировые империи в прошлом.(4) Победа в испано- американской войне в 1898г. ознаменовала начало американского Drang Nach Welt — экспансионисткой политики направленной на завоевание мира, которая все еще продолжается.

Империальная геополитическая экспансия превратилась в категорический императив американского государственного бытия в мире. Как замечает американский историк Вилльямс, история американской империи это прежде  всего история подвижных, все время расширяющихся границ американской гегемонии. Подвижные границы американской империи, так называемый в американской истории «граничный тезис»—концепция подвижных границ—, идеологически прикрываемый и обоснованный доктриной Монро, Вильсонским универсализмом и доктриной «Открытых дверей», для Вилльямса является не только ахиомой американского империализма но и мировоззренческой основой экспансионизма и международно-правового нигилизма. К аналогичным выводам пришел в прошлом и Хаусхофер который писал, что «США, завершив свои планы геополитического панамериканизма, считают свой контроль над всем  американским континентом лишь первым шагом к достижению мирового господства». Для этого силовое геополитическое поле мира следовало в будущем подчинить динамики американского экспансионизма. Теория и практика граничного тезиса—иными словами экспансионизма—всегда являлись сущностью национального самосознания этой хищной нации. Как сенатор Лодж подчеркнул еще в 1895г.:

«Наша история это история завоеваний, колонизации и экспансии с которыми ни одна нация в ХIХ веке не может сравниться. И никто нас в будущем не будет в состоянии  остановить»(5).

В экономическом аспекте британский меркантилизм, основанный на убеждении о ограниченности мирового пространства лежал в основе политики «Открытых дверей», считает Вилльямс. Меркантилизм призывал к централизации устройства мира, концептуально воспринятого как геополитическое «большое пространство», и установления имперского контроля над этим пространством путем националистической экспансии и при помощи применения военной силы. Для меркантилистов метрополия качественно далеко превосходила колонии. Экспансионизм являлся наилучшим методом завоевания новых рынков, источников сырья и неограниченной власти для империальной системы. Не только завоевания но и создание новых рынков императивно требовало и основывалось на экспансионизме. «Граничный тезис»—концепция «подвижных границ» американской империи—определил политику США уже в прошлом столетии превратившись в краеугольный камень не прекращающегося экспансионизма—от аннексии территорий Мексики и Гавайских островов до оккупации Югославии.

Доктрины американской гегемонии служили в качестве идеологического обоснования или прикрытия этого экспансионизма, причем это обоснование имело теологические, международно-правовые и экономические аспекты. Доктрина «Предопределенной судьбы», отождествляющая американский империализм с волей Бога и Провидения, являлась теологическим компонентом, доктрина Монро юридическим-политическим и доктрина «Открытых дверей» экономическим компонентом мировоззрения и практики экспансионизма, приведшего, как Карл Шмитт подчеркивал, к институционализации колониальной политики нового типа.(6) Вилльямс пишет, что «Политика “Открытых дверей” была направлена на создание таких условий при которых США, пользуясь своим силовым преимуществом, будет в состоянии распространить американскую систему на весь мир, не утруждаясь ношей и нееффективностью традиционного колониализма...Американская империя была создана на основе стратегии и тактики «Открытых дверей».(7)

Немецкий геополитик генерал Хаусхофер называет эти доктрины «пан- идеями», основная функция которых не только подчинить себе и организовать геополитическое пространство но и дать идеологическое содержание империализму. Пан-идеи «являются глобальными, выступающие с претензиями на свою универсальность идеи, которые проявляют себя в геополитическом пространстве. Без идеологического содержания империализм быстро умирает.»(8)

После окончания Первой мировой войны в доктрине Монро слились коммерческий и территориальный экспансионизм, старая доктрина «Предопределенной судьбы» перевоплотилась в Вильсонский универсализм и доктрина «Открытых дверей», выступая как универсальный принцип организации экономики в мире, загримировала доктрину Монро в обманчивую иллюзию извечных законов мирового рынка. Короче говоря, как Вилльямс подчеркивает, это был период начала развития США из одной из сил мира в первую силу мира. После того как президент Вильсон провозгласил в 1917г. доктрину Монро мировой доктриной а политику «Открытых дверей» основным принципом организации мирового экономического пространства, начался процесс гомогенизации мира и его превращение в одно большое геополитическое пространство под гегемонией США. В Вильсонском универсализме слились воедино доктрина «Предопределенной судьбы»—теологический компонент—, доктрина «Открытых дверей»—экономический компонент и доктрина Монро—международно-правовой и политический компонент.

Политическая практика «Открытых дверей» являлась доктриной приспособленной к силовому созданию новых рынков и, также как и доктрина Монро, она воплощала «граничный тезис» американской внешней политики. Эта доктрина концептуально определяла мир в качестве одного абстрактного мирового рынка, двери которого следовало бы открыть и держать открытыми для США. К этому рынку США имели бы доступ на основании «самой облагодетельствованной нации» причем США в одностороннем порядке присваивали себе право интервенции в качестве гарантии того, что двери будут открыты и останутся открытыми.

Президент Теодор Рузвельт рассматривал доктрину «Открытых дверей» в качестве доктрины Монро для Азии.(9) Позже президент Вильсон определил ее как доктрину Монро для всех географических регионов кроме Западного полушария. «Новой доктрине суждено играть такую же важную роль в мире, какую доктрина Монро играла в Западном полушарии в прошлом столетии», заявил он.

История американской империи после окончания первой мировой войны, и в особенности после окончания второй, есть процесс глобализации этой империи при помощи стратегии «открытых дверей», приводившей к все более увеличивающейся сфере завоевания мировых рынков и установления политической гегемонии, подчеркивает Вилльямс.

Эта стратегия опиралась и по-прежнему опирается на три основных постулата:

1. Создание империи и управление ей.

2. Создание институций гегемонии, сохраняющих и легитимизирующих эту империю.

3. Эффективное сдерживание всех стран, которые могли бы бросить вызов  имперскому владычеству.

Провозглашение в одностороннем порядке обязанности и права на интервенцию для сохранения своего имперского контроля, идеологически загримированное под шаблоны американской политической теологии как защита демократии, свободы , или как самооборона, способствовало беспрерывному продвижению подвижных границ Американской империи.

В этом контексте прибавка Теодора Рузвельта к доктрине Монро необходимо рассматривать как попытку консолидации американской империи в Западном полушарии, заключающаяся в доктринарном односторонне провозглашенном праве и обязанности США прибегать к интервенции для сохранения своих владений и создания условий для дальнейших завоеваний.

Президент Вудро Вильсом был убежден, разглагольствуя о «Новом мировом порядке» после окончания Первой мировой войны, что полная свобода односторонних действий является естественным правом США. Исключением являлось бы действия под прикрытием международной организации, находящейся под полным контролем США , воля которой являлась бы исключительно волей США.

«Вудро Вильсон вовлек США в первую мировую войну для защиты и закрепления  доктрины и политики «Oткрытых дверей» и для создания международной организации—Лиги наций— в качестве институционализации и легитимации этой политики..(10). Применяя последовательно политику «Открытых дверей» США  намеривались распространить принципы доктрины Монро на весь мир...Силовая практика «Oткрытых дверей» императивно определила всю внешнюю политику  США в ХХ столетии.» (11)

ГРАНИЦЫ НИГИЛИЗМА

 

Для Фредерика Тэрнера и других позднейших американских экспансионистов  границы не являлись географическим ограничением закрепленным в международном праве. Границы— это геополитическое поле постоянно продолжающейся битвы. Они выражение политико-силовых условий в определенный исторический момент. Границы готовы продвинутся как только наступят изменения в силовых взаимоотношениях в мире.

Смысл истории Тэрнер видел в извечной борьбе за пространство. Историческая жизнь нации заключается в завоевании пространства. Если нация не  покоряет новые пространства она умирает. Взаимоотношение между силой и пространством ему представлялось следующим способом: сила завоевывает пространство, пространство дает силу. Каждое новое завоевание это прилив новой силы и эта новая сила позволяет завоевывать новые пространства. После каждого завоевания наступает период консолидации нового пространства. Когда консолидация завершена императивы «граничного тезиса» требуют новых завоеваний. Как Вилльямс замечает «граничный тезис» в американской истории являлся геополитической стратегией завоевания пространства и покорения сперва Западного полушария а затем и завоевания всего мира.

Нацистский геополитик Отто Маул, один из самых близких сотрудников генерала Хаусхофера, суммируя «граничный тезис» Тэрнера, его применение в Доктрине Монро и политики «Открытых дверей», и приспосабливая его к будущей германской политике расширения жизненного пространства (Lebensraum), подчеркнул, что:

«Граница как линия разграничения не является настоящей границей. Она всего лишь компромисс, заключенный иногда произвольно, а иногда , и чаще всего, в результате акта насилия. Граница прежде всего выражение политико-силовой ситуации. Международные договора которые пробуют гарантировать неприкосновенность границ всегда основываются на иллюзии, что возможно ограничить развитие и укрупнение организма нации. Граница, так же как и государство, является организмом который растет. Поэтому граничная линия , понятая как ограничение, не что иное как бессмысленная абстракция. У границы своя собственная динамическая жизнь . Граница отрицает международное право и международные договора».(12)

Иными словами подвижная граница выступает как граница международно-правового нигилизма. Империалистический экспансионизм является фронтовым натиском который релятивизирует границы. Границы обусловлены не нормами международного права а политико-силовыми взаимоотношениями и односторонней экспансионистической волей империалистического государства.

«Граничный тезис» , доктрина и практика «подвижных границ», является геополитической концепцией государства, намеривающегося свергнуть и разрушить существующий международный порядок. Иными словами американский «граничный тезис» является декларацией экспансионизма — доктриной международного нигилизма приложенную к сфере международных отношений.

Не случайно после распада Советского Союза в 1991г. США, используя Югославию в качестве полигона для установления своего Нового мирового порядка , прежде всего направили острие своей силовой политики на разрушение  существующего мирового порядка, закрепленного в Хельсинкских соглашениях и основанного на международно-правовых императивах ненарушаемости границ и невмешательства во внутренние дела государств. По существу расчленение и оккупация Югославии служит наглядной иллюстрацией репрессивной динамики «граничного тезиса» Американской внешней политики.(13)

ПРИКЛАДНАЯ ГЕОПОЛИТИКА

 

В своих работах о геополитическом значении границ генерал Хаусхофер заметил, что:

«Книга Фредерика Тернера «Значение американской границы в американской истории”, была написана приблизительно в то же самое время, что и книги Броокса Адамса и адмирала Мэхена. Эти геополитики заложили интеллектуальный фундамент сегодняшней позиции США как мировой силы; именно они и воспитали ведущих политических деятелей Америки которые повели США на путь установления мирового господства. Именно они начертали американские политические цели экспансионизма в Тихом Океане и на Караибских островах и предвидели грядущее мировое владычество США»(14).

Немецко-фашистская политика расширения жизненного пространства , Lebensraum, по существу явилась адаптацией американского «граничного тезиса» к целям немецкого империализма.

Вилльямс подчеркивает, что внешняя политика Соединенных Штатов была всегда подчинена концепциям геополитики и по существу являлась прикладной геополитикой. Именно в американской геополитике и следует искать источники внешней политики США на протяжении всего ХХ столетия.

Рассматривая период до и после окончания второй мировой войны нельзя не заметить преемственность геополитических концепций американских экспансионистов. Старые геополитические теории Фредерика Тэрнера, адмирала Мэхэна, Броокса Адамса и Джошуа Стронга конца прошлого столетия— перед началом войны против Испании, возродились в несколько измененном обличии, приспособленном к более современным историческим условиям, в период предшествующий начало холодной войны, ознаменовавшей вторую попытку США установить мировое господство.

ПОЛИТИЧЕСКИЙ СОЦИАЛ - ДАРВИНИЗМ

 

В период до и во время второй мировой войны геополитик Николас Спикмэн занял место главного идеолога американской военщины, некогда занимаемое адмиралом Мэхеном. Основные концепции американо-фашистской геополитики были подробно изложены в его книгах «Американская стратегия в мировой политике», 1942г., и «География мирного устройства»(15), 1944г.

Круг идей в его главных работах тесно соприкасается и развивает идеи оформленные на заре американского империалистического экспансионизма в конце прошлого века: географический детерминизм, социал- дарвинисткая теория вечной борьбы всех против всех в международных отношениях и культ силы, отожествление права с силой и убеждение в том, что сильнейший всегда имеет право подчинить себе слабого.

В своем стремлении обосновать американскую агрессию Спикмэн доходит до совершенно диких утверждений вроде того, что «сама форма земли отменяет мораль и санкционирует разрушение слабых теми, кто имеют силу.»

С наглым цинизмом Спикмэн пишет во вступительной части своей книги «Американская стратегия в мировой политике», оказавшая огромное влияние на  Франклина Делано Рузвельта и на Трумэна, что:

« Все формы насилия, включая разрушительные войны, допустимы в международном  сообществе, это значит что борьба за силу, тождественная борьбе за выживание и за улучшении относительной силовой позиции, делается главной целью внутренней и внешней политики государств. Все остальное - второстепенно, потому что в конечном счете только силой можно достигнуть целей внешней политики. Сила означает способность выживать, способность навязывать свою волю другим, способность диктовать тем, кто не имеет силы, и возможность вырывать уступки у тех, у кого меньше силы... Там, где конечной формой конфликта является война, борьба за силу превращается в борьбу   за военную силу, в подготовку к войне.»

Исходя из ранних теорий «предопределенной судьбы США»,рассматривающим американский экспансионизм как веление Богом предопределенной судьбы, которой нельзя не повиноваться, Спикмен, анализируя «историко-геополитические схемы» в современном мире, утверждает, что силовая политика, т.е. политика агрессии американских империалистов, является якобы «естественной необходимостью», «независимой от воли людей».

Проповедуя «кулачное право», Спикмэн заявляет, что моральные ценности  «могут быть использованы как средство для морального оправдания силовых  устремлений, но они должны быть отброшены в том случае, когда их применение вызывает слабость.»

В геополитических концепциях Спикмэна международная агрессия рассматривается как «следствие естественных законов», и «историко- геополитических силовых схем», которые правят миром. Спикмэн например утверждает что «силовая политика», т.е. политика агрессии, является якобы «естественной необходимостью»,«независимой от воли людей».

Исходя из тех же самих социал-дарвинистких позиций, американский  геополитик Джорж Уэллес утверждал в своей книге «Заокеанские базы», изданной в 1944г., что «В наше время империализм - это просто отношение сильного к слабому.» Империализм так же естествен, как борьба за выживание в теории Дарвина.

Проектируя антисоветские блоки, американский империализм выдвигал концепцию отмирания национального суверенитета.

Спикмен предлагал при послевоенном устройстве мира не считаться с якобы  «устаревшим» принципом национального самоопределения, а «добиться объединения государств мира в несколько больших блоков». Спикмэн провозгласил, что «малые государства», к которым он относил Францию и Италию «стали еще менее жизнеспособными, чем раньше», и призывал к их ликвидации.

Рассуждая о «вакууме», который якобы представляют собой малые государства, Спикмэн цинично говорил о независимых государствах Европы: «Каков бы не был их исторический вклад в науку и цивилизацию, в наши дни они являются политическим неудобством». Кроме Спикмена также и Джеймсс Бернхам проповедовал идею разделения мира на «большие сопредельные районы.»

Эти воззрения Спикмэна полностью разделял президент Франклин Д. Рузвельт, на которого идеи Спикмэна имели такое же влияния, как идеи адмирала Мэхена не в так далеком прошлом на президента Теодора Рузвельта. Как известно Рузвельт тоже считал, что у Франции нет никакого политического будушего, и после окончания второй мировой войны обращался с Францией таким же образом как и с Италией, побежденной страной.

ТЕОРИЯ ОКРУЖЕНИЯ

 

Интересно, что в своих публичных выступлениях до 1944г. президент Рузвельт склонялся к идеям Спикмена о создании нового мирового порядка, основанном на разделение мира на несколько Больших пространств, так как это понимал и Карл  Шмитт, иными словами на различные сферы влияния в политической традиции прошлого. Концепция «четырех полицаев мира», выдвинутая Рузвельтом, основывалась на идеи сосуществования Больших пространств.

Но уже к 1944г. Рузвельт начинает отказываться от идеи сосуществования Больших пространств. К моменту окончания войны и после смерти Рузвельта , США, начинают создавать свое «атлантическое сообщество», свое новое глобальное Большое пространство, принципы которого—а по существу свою гегемонию—Соединенные Штаты намериваются распространить на весь мир.

С геополитической точки зрения это являлось переходом от изначального, вполне возможно лишь в демагогических целях, принятия концепции Большого пространства, то что Карл Шмитт называет Гроссраум, и основывающейся на географическом ограничении Больших пространств и принципе сосуществования этих Больших пространств, к закреплению американской внешней политики на концепции абсолютного «жизненного пространства», глобальной стратегии мировой империи «открытых дверей», т.е. Большого пространства никем и ничем не ограниченным, создание которого следовало концептуальным установкам нацистской политики Лебенсраум. Иными словами это развитие от концепции  сосуществующих Больших пространств в пределах раздела сфер влияния к внешней  политики установления мирового господства Американской империи. Как известный американский политолог Рональд Стил заметил, это новое глобальное американское Большое пространство, американская пропаганда, до которой Гeббельсу трудно было дотянутся, назвала "свободным миром".(16)

Начало «холодной войны» совпадает с силовым устремлениями США установить мировое господство. Иными словами США вступают на путь сперва  «американизации» Западной Европы, а затем и всего мира. Пресловутый меморандум Совета Национальной Безопасности 68 (NSC-68) от 1950г., бывший засекреченным до 1975г., является геополитическим планом завоевания мира, концептуально основанным на геополитических теориях Маккиндера.(17)

Согласно этому плану в будущем американская внешняя политика должна быть направлена, с одной стороны, на установлении решающего перевеса силы США на Евразийском континенте—стержневого региона мира—, поскольку, как Маккиндер подчеркивал, тот кто господствует над Евразийском континенте, тот владеет судьбой мира, а с другой , - на разрушение и расчленение Советского Союза, государства являющегося «сердцевиной» (Heartland) Евразийского континента. Тут можно заметить, что победа США в холодной войне совпала с реализацией основных установок NSC-68.

В ряду агрессивных геополитических теорий важное место занимает «теория окружения». Спикмэн, опираясь на учение английского геополитика Маккиндера о «сердце земли» и опоясывающих его «землях внутреннего и внешнего полукруга», утверждал, что «кто господствует над поясом приморских стран, тот управляет всей Евразией, кто управляет всей Евразией —тот решает судьбы мира.»

США разработали так называемую теорию окружения, которая  выводилась из геополитических концепций Маккиндера и Спикмэна, и согласно которой необходимо было окружить СССР сетью авиационных и иных военных баз, поскольку «необходимо окружение всех тех геополитических областей в которых концентрация населения и экономических ресурсов достаточно велики для того что бы сделать их потенциальными базами для претензий на  геополитический паритет с США.» Следуя взглядам Маккиндера и Спикмэна  США считали, что для предотвращения возникновения и геополитической консолидации потенциального конкурента, необходимо расчленить все Большие пространства имеющие экономический и демографический потенциал превратится в конкурента США.

На основании этих идей США и обосновали свою империалистическую политику окружения Советского Союза системой враждебных блоков и стратегических военных баз. Начался период азбучных альянсов- НАТО, СЕАТО, СЕНТО, АНЗЮК. Американские историки Норман Пэделфорд и Джордж Линкольн замечают, что все послевоенные альянсы США были созданы под влиянием и на концептуальной основе геополитических идей Маккиндера и Спикмена. Контроль «окраинных земель» с целью установления американского силового перевеса сил в Евразии в будущем являлся их главной стратегической задачей.(18)

ЗАОКЕАНСКИЕ БАЗЫ

 

Американский публицист-геополитик Джордж Уэллес в 1944 г. написал книгу под названием «Заокеанские базы»(19) в которой он стремился доказать необходимость создания системы американских военно-политических баз, окружающих Советский Союз. В своей книге Уэллес настойчиво аргументировал, что американцам следует отказаться от «континентальной ограниченности» и стать «сознательными империалистами.» Он предложил также свое понятие империализма— называя его, по примеру британских апологетиков в прошлом, для которых он это «бремя белого человека»— лишь «отеческой опекой», «бременем руководства миром». В социал-дарвинизме он усматривал источники  универсального «естественного права» империалистических завоеваний.

«Империализм - это просто отношение сильного к слабому», подчеркивал Уеллес. А поскольку разделение мира на слабых и сильных является не следствием силовой политики, а природно естественно —подобно тому как солнце согревает землю— то и империализм совершенно таким же образом естествен—он заключен в естественной природе вещей.

Пиша о необходимости создать заокеанские базы которые бы раздвигали диапазон «отеческой заботы» США, Уэллес по существу воскрешал и усовременял не только теорию «морской мощи» адмирала Мэхэна но и концепцию подвижных границ, выдвинутую Фредериком Тэрнером в конце прошлого столетия. «Где американская граница ныне? Граница? Ее нет. Она везде» утверждал этот апологет американского империализма.

Вслед за Маккиндером, Спикмэном и другими американо-английскими  геополитиками Уэллес утверждал, что США как «мировая морская и воздушная держава», противостоящая «мировым сухопутным державам», должны окружить  «потенциального противника»— СССР — цепью военных баз. Интересно, что морской министр США Нокс уже в 1944г. заявил, что Соединенные Штаты господствующая морская и воздушная держава и ее военная сила дает право на создание опорных пунктов и баз по всему миру. Следуя геополитическим теориям Спикмэна, Уэллес требовал создания американских баз по всему периметру Европы: от Дании и Норвегии до островов Эгейского моря.

Именно в годы второй мировой войны, —намного раньше чем статья Джорджа Кеннана о сдерживании была напечатана(20) и доктрина Трумэна провозглашена—, тогда когда Советский Союз являлся союзником США в войне, Уэллес и правящие круги Вашингтона сформулировали доктрину «сдерживания» в качестве одного из идеологических прикрытый грядущей стратегии глобального экспансионизма.

«Доктрина сдерживания сводилась к тому , что Соединенным Штатам следовало сдерживать силой влияние Советского Союза. Американское же влияние следовало  неуклонимо расширять в качестве гарантии того, что Советский Союз будет сдержан»(21).

Уэллес различал две различные системы военных баз. Выбор той или иной  системы баз он выводил из географического положения страны.

Первая система названа им «центробежной». Уэллес выражает сожаление, что США до второй мировой войны придерживалась этой «центробежной стратегии», т.е. не имели постоянных баз за пределами Западного полушария. Но если США должны взять «бремя руководства миром», то США должны отказаться от системы центробежной стратегии.

Уэллер провозгласил еще в период войны, что для США «остро необходимо  географическое изменение военной политики.» Суть этого «географического  изменения», заключается, согласно взглядам Уэллеса—заимстоваными им в частности от геополитических концепций Хальфорда Маккиндера—, в «переходе от политики обороны континента к политики всемерного охвата фронтов врага», к политике окружения или сдерживания «потенциального противника».

Эту систему окружения «потенциального противника» цепью заокеанских баз, которую он назвал «центростремительной системой», Уэллес и выдвинул в качестве обязательной и якобы научно обоснованной стратегии США. Создавая сеть морских баз морская держава как Соединенные Штаты получала все преимущества континентального государства. В будущем эти базы являлись бы плацдармом для установления «решающего перевеса силы США» на Евразийском континенте.

Исходя из своей «центростремительной стратегии», Уэллес разработал  программу захвата Соединенными Штатами баз и территорий во всем мире.  Характерно, что одним из первых этапов построения американской системы  «центростремительных баз» Уэллес считал использование уже готовой британской  «центростремительной системы». Он призывал к мирной передачи английских колоний и баз в руки США ибо Pax Americana уже давно перенял былое могущество Pax Britanica.

В своем стремлении идеологически приукрасить американский послевоенный экспансионизм Уэллес доходил даже до того, что сравнивал США с «бездетной империей» которая «хочет усыновить чужих детей». В утешение английским империалистам, которых он предлагал «слегка пограбить», Уэллес написал, что «центростремительная система баз» попросту будет «системой баз Британской империи, только переданной в более молодые и сильные руки». Уэллес сентиментально называл такого рода «союз» с Англией «полюбовным браком». Но в этом полюбовном браке США не отвели Великобритании даже и часть, хотя бы и худшую, брачного ложа. Великобритания получила всего лишь роль американского военного плацдарма в Европе. В считанные годы после окончания второй мировой войны некогда могущественный Джон Булль превратился в послушного денщика Дяди Сэма.

Но «центростремительная стратегия» американской внешней политики далеко не исчерпалась захватом всего «британского наследства». С помощью систем баз, расположенных, как указывал Уэллес, в «пунктах, жизненно важных для потенциально дружественных и потенциально враждебных держав», США начали прибирать к рукам весь мир. Американский геополитик Роберт Страус-Хюпе договорился даже до того, что объявил послевоенный экспансионизм естественным правом США.

Уже в 1942г. США пытались включить и территорию Советского Союза в свою «центростремительную стратегию» геополититического экспансионизма. Американские генералы выдвинули план создать свою авиационную базу в Сибири и разместить там соединения бомбардировочной авиации, причем нагло требовали проведения инспектирования вооруженных сил Советского Союза американскими военными.(22) Несколько позже , 18 августа 1945г. президент Трумэн обратился с наглым требованием к СССР предоставить американцем базу на Курильских островах. Председатель Совета Министров ответил Трумэну, что «Требования такого рода обычно предъявляются либо побежденному государству, либо такому союзному государству , которое само не в состоянии защитить ту или иную часть своей территории. Не следует думать, что Советский Союз можно было причислить к разряду таких государств.»(23)

В том же августе 1945г. США приняли решение занятия баз на Маршалловых, Каролинских… Продолжение »